Никогда не думала что однажды окажусь на месте героинь заточенных на страницах любовных романов. Скорее стану объектом исследований психиатра, или антагонистом сверхъестественного фильма ужасов. Но вот она я, с трепетом вывожу вожделенное имя избранника на полях тетрадки, в смущении прячу лицо, когда ловлю его равнодушный взгляд.

Разве этот мир еще не доказал тебе, что Монстры не заслуживают любви?

Еще две недели назад я искренне не понимала, от чего другие девочки встревоженным пчелиным роем обсуждают социальные сети нового студента. "Ангельски красивый", "дьявольски дерзкий" — даже в одном флаконе эти эпитеты пробудили во мне лишь скромное любопытство. Но стоило всего раз столкнуться с тобой вживую, чтобы поддастся общему недугу.

Ни в одном медицинском справочнике не найти толкование моим симптомам. Пространство вокруг сжимается, тело колотит мелкая дрожь, в ногах слабость. В душе раскрываются неизведанные слои чувств, вынуждая придаваться непозволительно нежным мечтам. Я утопаю в них и задыхаюсь.

Скажи, где мне найти лекарство?

Такие, как ты, не замечают таких, как я. И в этом свое преимущество. Невидимкой я пленено наблюдаю за тобой, вслушиваюсь в разговоры, собираю кусочки мазайки и складываю их воедино. Мне так хочется знать что сокрыто под вуалью гротескного образа, что ты создал. Кто вынудил к напускной агрессии, или черствость заложена в твоем генетическом коде? Необъяснимым образом все мое существо стремится к тебе и хочет стереть эту печать боли на совершенном лице. Знать бы только, хочу этого истинная я, или зло во мне.

Нет больше сил сопротивляться.

Считываю пронзительный холод в твоих кратких взглядах и вновь прокусываю кожу на руках. Я бессильна. Не удается собрать слова в предложения, и тогда я принимаю решение пойти на обман. Страх иголочками пронзает подушечки пальцев когда я набираю первое сообщение. Может быть узнав меня лучше, ты сможешь понять. Может быть, ты единственный, кто на это способен.

Прости мне мою ложь. Однажды я найду в себе силы признаться.

Здраствуй. Видел вчера твою тренировку. Впечатляюще. Кажется ты рожден для этого, не думал вступить в команду?16:46
Не понаслышке знаю, тут поначалу может быть тяжко. Если будут трудности с адаптацией, пиши, не стесняйся. Буду рад помочь. Мне кажется, у нас много общего.16:47
У тебя бывает ощущение, что люди кругом словно с другой планеты? Если да, просто знай, ты такой не один.16:50

Ей казалось мальчиков заботят странные вещи: масса штанг которые они способны жать, или глубина разрезов на женских кофточках. Сильнее прочего поражала любовь к спортивным состязаниям, в которых болельщики не принимали непосредственного участия. Николетта ничего не знала о футболе и сомневалась, что сможет поддержать разговор. Ей нравилось наблюдать за тренировками Айва лишь потому, что в момент игры он был в своей стихии. Застывшая на его устах печаль и надменный взгляд преображались в истинный азарт. На поле он жил, а не существовал. Ей очень хотелось верить, что он не утратит интерес к игре, хоть местные футболисты обделены талантом.

Сегодня она снова наблюдала за возлюбленным с трибуны и даже сделала несколько коротких видеозаписей. В памяти ее телефона были только его фотографии. Она оставалась там даже когда тренировка закончилась и все разошлись, потому что боялась задержать ответ на сообщения. И все-таки это случилось, ведь девочка не знала как сохранить конфиденциальность и не вызвать подозрений.

У них просто не было достойного соперника. Нет цели, нет мотивации. Мне кажется ты мог бы перевернуть их представление о настоящей игре, если бы пожелал. Суди сам.16:56
Тебе это зачем? Найти меня вздумал? Знаешь, я скажу тебе позже. Пойми правильно, моя репутация может испортить первое впечатление.16:58
Вау. Смело.16:58
Я бы многое отдал за нормальную школу, да и жизнь попроще не повредит.16:58
Так думаешь, что это ошибка? Я предпочитаю думать, что проклятье.16:58
Во всяком случае в глазах отца я точно проклятое исчадие.

— И как же меня угораздило?
Он хмурится и чешет затылок, озадаченно изучая досье студента.
— Если этот парень действительно способен кого-то прессовать, то я принцесса-балерина.
Запрокинув голову назад он закрывает глаза и припоминает вчерашний вечер. Странное дело. Странная жертва. И еще более странный подозреваемый. Но свободного времени у него хоть отбавляй, да и сдержать обещание — дело чести.

Дважды щелкнув ручкой он сделал краткую запись в личном блокноте, куда вносил мелкие расследования не проходящие через главу охраны:

Дело №39
✘Мисс врушка — безбожно лжет, применяет способности на невинных охранниках, эксплуатирует людей путем неоспоримой привлекательности. Обвиняет младшего брата в насилии. Ожоги по всей видимости подлинные.
✘Какой-то готический мальчик — маленькое хулиганье, с виду угрозы не представляет. Владеет термокинезом.

На последнем слове он сделал паузу и в задумчивости постучал указательны и средним пальцем по губам. Способность мальчишки играла не в его пользу, да и к чему близкой родственнице так подставлять мелкого? Глафира должна была знать, что если ее брата поймают за применением сил во вред, то с большой вероятностью отправят к психиатру. Или того хуже — в тюрьму для несовершеннолетних. Возможно желание защитить и есть причина, по которой она не подавала официального заявления. Теории наслаивались одна на другую, но истину в этой мешанине было не разглядеть.
— Сдается мне, придется провести поучительную беседу и приструнить шкета, — на этой ноте он черкнул еще пару слов — "статус: расследование". После чего накинул форменный пиджак и направился к общежитиям.

Сложно сказать, чего ожидать от Милатовых. Если младший хоть малость похож на сестру, то не стоит исключать какой-то подставы. Эльса жопой чувствовал неладное, но не мог отвернуться от пострадавшей девушки.
— Кажется его комната.
Он подпер дверной косяк плечом и сверился с часами. До окончания занятий оставалось несколько минут. Ждать Эльса не любил от слова "совсем" и медлительно ползущая минутная стрелка его напрягала.

Можно было подойти к этому иначе, выпросить ключ для внепланового обыска по подозрению в хранении алкоголя. Но тогда пришлось бы заложить Глафиру, ошивавшуюся здесь прошлой ночью. Да и вряд ли удалось бы сохранить в тайне дальнейший разговор с мальцом, если он вообще состоится.
Эльса постучал в дверь несколько раз без какой-либо цели, ответа как ожидалось не последовало. Тогда он принялся насвистывать какую-то мелодию и изучать носки ботинок.
— Дерьмо. И где его носит?
По прошествии десяти минут охранник пожалел о том, что решил караулить студента у комнаты, а не выловить его у кабинета после урока. Теперь Иван мог быть где угодно и оставалось только ждать.

— Скукотища.
Съехав по стене Эльса сел на карточки так, чтобы спиной подпирать дверь. Пройти мимо него теперь было невозможно. Он потянулся и протяжно зевнул, не обращая внимание на мимо снующих студентов.
— Надо спросить у пацана зачем он красит лицо, если у него глаза и так размером с блюдце. Может девчонкам это нравится?
Он не заметил, как задремал щекой впечатавшись в свою ладонь. Эту уникальную способность Вальер приобрел за время ночных дежурств, только вот из-за них же не мог выспаться уже вторую неделю.

Эльса виду не подавал, то брови хмурил, то на часы поглядывал, мол торопится. Но говоря по совести младший Милатов его заинтриговал. Внешне мальчик сестре не уступал и походил на одуванчик, несмотря на тщетные усилия скрыть миловидные черты. Зато по характеру был настоящим бесенком.
— И кто же тебя так избаловал? Рука устанет подзатыльники набивать.
К несчастью для сорванца, не существует кодекса поведения для охранников. Может было общее положение, о котором ему напоминали не раз, и не два, но Эльса об этом успешно забыл. Ведь на практике имея дело с несговорчивыми подозреваемыми, частенько доводится переходить черту допустимого.
Иным словом: запугивать Вальера — гиблое занятие, он от того лишь распаляется азартом.

— Чайник кипит, сейчас пар из ушей хлынет, — не сумел сдержать усмешку, глядя на побагровевшего точно тюдоровская роза подростка. И где-то мелькает мысль, что эта истерика может быть лишь отвлекающим маневром. Но Эльса уже не может рассуждать здраво, ему хочется словесно выбить из мелочи эту наглость.
— Что-то не слышу волшебного слова.
Безусловно почти любой другой служащий пресек бы такое поведение студента в два счета. Только вот Эльсе эта игра приходится по вкусу. Всем своим видом он показывает, что ничуть не задет угрозами. С напускным высокомерием стряхивает невидимую пыль с пиджака и рассматривает ногти, но то и дело бросает хитрые взгляды на Милатова.
— Неужели? Я забрал у тебя телефон, когда ты с помощью фронталки девчонкам под юбки заглядывал. Так что все по закону, я выполнял свою работу.
И до чего же приятно осознавать, что переиграл соперника, пусть даже тот в два раза младше и сильно уступает габаритами. От собственной сообразительности Эльса светится и уже не может сдержать улыбку. Только вот вступать в настоящую схватку он не собирался из моральных соображений и когда мальчишка с силой потянул его, Вальер даже не сопротивлялся.

— Ого, а ты и правда в бешенстве.
Ивану просто не свезло с лицом, воспринимать его всерьез и в мыслях не было. Но Эльса не так глуп, как может показаться на первый взгляд и догадался, что где-то перегнул палку.
— Грубо, как грубо. Остынь, я не собираюсь грабить тебя, или еще чего, — он почти обиженно дергает рукой и выпрямляется, поправляя непослушные волосы. Поведение Милатова изрядно озадачивало и приходилось следить за речью, чтобы избежать новой вспышки гнева.
— Если верну телефон, тебя поминай как звали. Знаем, проходили. Ответь на пару вопросов и получишь назад свою игрушку.
Он горько ухмыляется и смотрит на дверь ведущую в комнату подростка, а сам прокручивает в голове его слова. Должна быть причина по которой он настолько не выносит собственную сестру, а ведь бедная девушка самоотверженно покрывает его.
— Знаешь, она могла просто сдать тебя и поверь, одним исключением тут не отделаешься. А в тюрьме тебе придется туго, — зубы сводит от одних воспоминаний и Вальер заметно напрягается, только во взгляде его скорбь. Такой участи он не пожелает и врагу, не то что ребенку.
— Мне не интересно сколько бутылок с алкашкой ты прячешь и не важно, какими еще вещами балуешься, пока что. Но если так хочешь, обсудим ожоги твоей сестры здесь, во всеуслышание, — впервые за весь разговор он не выдает никаких эмоций, хотя на деле начинает злиться. В каком-то смысле ему противна сама мысль, что этот мальчишка причиняет боль той, которую стоило бы защищать и беречь. Теперь Эльса был абсолютно уверен, что Айв виновен. Но было в нем что-то такое, что вызывало сочувствие ни смотря на скверный нрав.
— Тебе трудно контролировать силы?